Джордано Бруно (1548 - 17.2.1600 гг.) - философ, ученый и астролог, родился в местечке Нола вблизи Неаполя. При рождении ему дали имя Филиппо. До десяти лет мальчик жил в доме отца, затем учился в школе б Неаполе. По достижении семнадцатилетнего возраста Филиппо Бруно стал послушником находившегося в Неаполе доминиканского монастыря Сан-Доминго Маджоре. Затем он был пострижен в монахи, сменив мирское имя Филиппо на монашеское Джордано. В монастырских документах упоминается "Брат Джордано Ноланец". За десять лет Джордано прошел все монашеские и богословские ранги, предусмотренные монастырским уставом. И если в школе царила атмосфера философского свободомыслия, то доминиканский монастырь был центром религиозного догматизма. Позиция Бруно противоречила установленным порядкам. Молодой монах убрал из своей кельи все иконы и изображения святых. Этот поступок разбирался в церковном суде, но, по молодости Джордано, не повлек за собой особых последствий со стороны настоятелей.
         
После окончания высшей монастырской школы Бруно защитил докторскую диссертацию. В 1576 г. ему было присвоено звание доктора богословия. Почти в тоже время на него поступил донос с обвинением в ереси, и арест был неминуем. Сбросив монашескую рясу, Джордано Бруно покинул Неаполь и направился в Рим, оставив себе навсегда лишь плащ монаха-доминиканца.
         
Однако, судьба не стала к нему более милостива: доносы следовали один за другим. По этой причине Джордано Бруно переезжает в Геную, где преподает детям грамматику, читает молодым дворянам лекции о небесной сфере. Не имея возможности подолгу оставаться на одном месте, он едет в Савонну, Венецию, Падую. В Падуе Джордано Бруно издал свою первую книгу "О знамениях времени", которая, к сожалению, не сохранилась.
         
Затем странствующий монах направился в Женеву, где ему оказали поддержку реформаторы-кальвинисты. Но Бруно позволил себе публично указать на ошибки во взглядах авторитетов кальвинистской церкви, и, поскольку кальвинисты по своей жестокости нисколько не уступали католическим инквизиторам, Джордано Бруно был заключен в тюрьму и в течение двух недель подвергался позорным публичным экзекуциям.
         
После этого Бруно покинул Швейцарию и отправился в Тулузу. Там прожил около двух лет как светский человек, получил степень магистра и должность профессора университета. Он проводил диспуты, которые вызывали резкую оппозицию в католических университетских кругах. Будучи вынужденным покинуть город, Бруно летом 1581 года переезжает в Париж.
         
Здесь он добился расположения короля и получил известность; тут впервые увидели свет его труды. На какое-то время изгнанник стал придворным: Генрих III покровительствовал ему. Вышли из печати его книги "О тенях идей", "Искусство памяти", "Песнь Цирцеи", "Подсвечник". В Париже Бруно читал лекции, вел беседы, участвовал в публичных диспутах и покинул Париж не изгоем, а доверенным королевского правительства, будучи зачислен в свиту французского посла при английском дворе. Весной 1583 г. Бруно переехал из католической Франции в протестантскую Англию, где провел два с половиной года. Его выступления, диспуты, где он отстаивал идеи Пифагора, Парменида, излагал систему Коперника, натолкнулись на стену непонимания, самомнения и невежества. Ему запрещали публичные лекции. Свои взгляды он изложил в таких трудах Лондонского периода, как "Пир на пепле", "О причине, начале и едином", "О бесконечности, Вселенной и мирах" (1584 г.). В следующем году в Лондоне вышли еще две книги: "Изгнание торжествующего зверя" и "О героическом энтузиазме".
         
Осложнение политической обстановки вынудило посольство, а в его составе и Бруно, покинуть Англию и вернуться в Париж. После недолгого пребывания во Франции скиталец находит новое пристанище в Германии: Майнц - Висбаден - Марбург - Виттенберг - Франк-фурт - Цюрих. Везде Бруно стремился к широким аудиториям, публичным выступлениям, диспутам, и везде после нескольких лекций ему отказывали, в одних под благовидным предлогом, в других - с угрозой.
         
Во всех городах, где Бруно останавливался, находились люди, которые воспринимали его идеи, образовывались группы, ядра последователей, учеников, единомышленников. Бруно много работал с такими людьми, передавал свои взгляды, мировоззрение.
         
Осенью 1591 г. Бруно прибыл в Падую, расположенную недалеко от Венеции. Ему предложил свое покровительство Джованни Мочениго, молодой венецианец, отпрыск знатнейшей и славнейшей фамилии, с условием, что Бруно обучит его искусствам памяти и изобретения.
         
В характере Бруно не было сдержанности и осторожности, что дало возможность Мочениго собрать на Бруно множество компрометирующего материала. Мочениго обвинил Бруно в невыполнении своего обещания, самочинно подверг его домашнему аресту, написал донос в церковный суд Венеции, и 26 мая 1592 г. венецианская инквизиция начала судебный процесс по делу Бруно.
         
"Среди многочисленных обвинений, предъявляемых ученому, выделялось одно: ревностная пропаганда учения о движении Земли, о бесконечности Вселенной и бесчисленности обитаемых миров в ней.
В этом плане Бруно пошел дальше Коперника, считавшего, что наша Солнечная система уникальна и окружена сферой неподвижных звезд. По мнению Бруно, "небо - единое безмерное пространство, лоно которого содержит все, эфирная область, в которой все пробегает и движется. В нем - бесчисленные звезды, созвездия, шары, солнца и земли, чувственно воспринимаемые; разумом мы заключаем о бесконечном количестве других".
         
"Все они, - пишет ученый о небесных телах, - имеют свои собственные движения, независимые от того мирового движения, видимость которого называется движением Земли", причем "они кружатся вокруг других"" (Белый Ю. А. Иоганн Кеплер, с. 91 - 92).
         
Восемь лет провел Джордано Бруно в застенках инквизиции. Бесчисленные допросы с угрозами, издевательствами, физическим насилием; пытки чередовались с длительными периодами одиночества, месяцами неопределенности. Многократно Бруно излагал перед инквизиторами свои взгляды, иногда вуалируя их, иногда прямо и определенно называя все своими именами. Долго не решались на казнь, слишком заметной фигурой был ноланец. Еще более невозможным было для церкви дать ему свободу, так как никакие лишения не могли укротить могучий дух этого человека, принудить к отречению.
Последние годы Бруно провел в камере, в сыром каменном мешке, в наружную стену которого днем и ночью бил речной прибой. Потолок камеры был низкий, и Джордано не мог выпрямиться во весь рост. Бумаги, чернил и книг ему не давали. Кто знает, что пережил, передумал, перестрадал одинокий воин за долгие восемь лет? Но дух его не был сломлен. При вынесении приговора о казни Бруно произнес: "Вы с большим страхом произносите приговор, чем я его выслушиваю".
         
В приговоре было сказано о наказании "гуманном", без членовредительства. Так еще раз церковь показала свое лицемерие.
         
Перед казнью над Джордано Бруно был совершен обряд проклятья, отлучение от церкви.
В два часа ночи 17 февраля 1600 г. у моста через Тибр на башне "Братства усекновения главы Ионна Крестителя" зазвонил колокол. Это означало, что предстоит сожжение. Книги Бруно были сожжены у его ног. В поэме "О безмерном и неисчислимых" Бруно рассказывал о том, что с детства Везувий представлялся ему другом и братом. День сожжения Бруно совпал с сильным землетрясением при извержении Везувия. Колебания почвы докатились до Рима.
         
Велика была степень прозрения Джордано Бруно. С раннего возраста в нем жило предчувствие своей миссии и своей смерти. Бесстрашно и стремительно он шел по жизни, никогда не обходя преграды и двигаясь напролом. Прекрасно владея собой, не полагаясь ни на что внешнее и ни на кого, он был подобен комете, которая осветила тьму средневековья и, сгорая в плотной атмосфере невежества человечества, все же упала на землю и оставила неизгладимый следкратер в сознании людей.
"Джордано Бруно открыл путь к звездам, бестрепетно воззвав людей из-под власти Зверя на межзвездную дорогу. Это был воистину "гражданин Вселенной, сын Отца-Солнца и Земли-Матери", человек титанического дерзания и воли, неугасимого Прометеева огня, необъятного всезвездного кругозора. Он любил повторять, что если для нас, земных обитателей, жители других планет находятся в небе, то для них наша Земля - тоже в небе, а мы - небожители. Он утверждал, что решения всех мировых загадок надо искать не где-то в заоблачных сферах, на седьмом и восьмом небе, а в нас самих, ибо мир един, нет ничего презренного в мире, все божество" (Золотарев Л. / Предисл. / Бруно. Дж. Изгнание торжествующего зверя).